Биография. О военном коменданте Берлина генерале Берзарине и современных «десоветизаторах Отрывок, характеризующий Берзарин, Николай Эрастович
Комендант разрушенного Берлина
Ещё 24 апреля 1945 года, за неделю до капитуляции гарнизона Берлина, командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г. К. Жуков назначил генерал-полковника Н. Э. Берзарина военным комендантом Берлина.
Жуков следовал давней русской военной традиции, согласно которой комендантом взятого неприятельского города назначался командир, чьи войска врывались в город первыми (21 апреля 1945 года 5-я ударная армия первой из армий 1-го Белорусского фронта ворвалась в Берлин, это был район Marzahn на восточной окраине города).
Столица Третьего рейха лежала в руинах, более миллиона берлинцев (на начало боёв население города составляло два с половиной миллиона человек) жили в подвалах, бомбоубежищах, готовя пищу на кострах среди развалин.
Вот картинка с натуры – отрывок из письма советского солдата-танкиста домой: «Сначала было пустынно, но затем мало-помалу стали появляться жители. Довольно потрёпанная, из скверного материала одежда, стоптанная обувь, бледноватые, худосочные лица. Без стыда, с голодным блеском в глазах, с натянутыми жалкими улыбками подходили женщины, мужчины и дети и просили: „хлеба“, „есть“. Когда я вспоминаю это, то даже и сейчас слёзы невольно наворачиваются на глаза. Это было печальное зрелище шествия голодных, запуганных людей».
Стало уже привычным штурм Берлина, когда самая крупная в истории войн стратегическая группировка противника была окружена и уничтожена в кратчайшие сроки, называть выдающимся коллективным достижением солдат и офицеров Красной армии. Но почему-то забывается, что с Берлином связан ещё один подвиг советских воинов – спасение огромного города от – не побоимся громких слов! – гуманитарной катастрофы.
Буквально за считаные недели после окончания боевых действий в Берлине были в основном налажены сложное коммунальное хозяйство и продовольственное снабжение населения, заработали городской транспорт, предприятия бытового обслуживания, две городские газеты и радио, открылись школы, медучреждения, кинотеатры, начались публичные концерты и выступления творческих и театральных коллективов.
На уровне Берлина и во всех двадцати его районах под контролем военных комендантов были сформированы органы местного самоуправления, учреждена городская полиция.
Была разрешена деятельность политических партий (за исключением, разумеется, нацистской) и религиозных организаций. Отмечу особо – назначенный Берзариным раввин в пятницу 11 мая 1945 года провёл религиозную службу в Еврейском госпитале на Iranische Straße. Можно себе представить, каким радостным событием стала эта служба для тех немногих евреев, кому удалось выжить в годы нацистского господства.
Перечень мероприятий, проведённых в те дни в Берлине под руководством Берзарина, можно продолжать и продолжать.
«Послевоенный Берлин Берзарина боготворил»
И вместе с тем не будем представлять Берзарина этаким былинным богатырём силушки немереной, где ни взмахнёт мечом-кладенцом – там улица, где ни ударит копьём – переулочек.
Не следует забывать – возрождая Берлин из руин, Берзарин опирался на могучую поддержку «сверху». На первом заседании магистрата Берлина 19 мая 1945 года Берзарин сказал, что не проходит дня, чтобы ему не позвонил Сталин и не поинтересовался состоянием дел в городе (по какой причине Сталин проявлял заботу о поверженном Берлине – это тема отдельная).
С учётом вышесказанного становится понятно, почему в город в мае-июне 1945 года пошли сплошными потоками продовольствие по всей его номенклатуре, топливо (включая уголь и дрова для печного отопления), горюче-смазочные материалы и прочее, прочее, прочее, в том числе – в это трудно поверить, но это неопровержимый факт – пять тысяч дойных коров для обеспечения молоком детей и больных и натуральный кофе.
И это при том, что в это же самое время положение с продовольствием в СССР было чрезвычайно напряжённым, а в некоторых регионах люди умирали от голода.
Добавлю к этому, что в восстановлении коммунального хозяйства Берлина самое активное участие принимали инженерные войска 1-го Белорусского фронта.
Конечно же, Берзарин был послушным проводником политики, определяемой в Москве, старательным её исполнителем – под недремлющим оком НКВД и политорганов.
Но жители Берлина сразу же заметили, что боевой генерал Берзарин на своём посту не просто «отбывает номер», что относится он к своим обязанностям с душой, что горит желанием возможно быстрее поставить город на ноги, обустроить быт рядового горожанина.
И вот именно здесь, если вспомнить название любимой книжки Берзарина, которая упомянута выше, заканчивается его неволя и начинается его величие.
Во время служебных поездок по берлинским улицам Берзарин находил возможность остановиться, поговорить с берлинцами, стоящими в очереди по тому или иному поводу, «за жизнь» (генерал понимал немецкий язык).
Известны случаи, когда, подъехав к колонне военнопленных солдат вермахта и «фольксштурмовцев», Берзарин прямо на месте освобождал пожилых незадачливых вояк с наставлением немедленно отправиться к своим внукам.
Вот что пишет немецкий историк Петер Ян (Peter Jahn), бывший (с 1995 по 2006 годы) директор Германо-российского музея Берлин-Карлсхорст и автор книги «Bersarin Nikolaj». Elefanten Press, Berlin, 1999: «Послевоенный Берлин Берзарина боготворил: Гитлер внушал, что Советы искоренят немецкую нацию, а он первым делом начал её кормить. Ещё до капитуляции и из армейских запасов. Вплоть до бесплатного молока детям. Невероятно быстро поднял из руин важнейшие инфраструктуры, развивал культуру и религию».
У «зелёного слона» отказал тормоз
Одним из давних пристрастий Берзарина был мотоцикл, причём он любил прокатиться с ветерком, чтоб в ушах свистело. На фронте у него был американский мотоцикл «Харлей».
В Берлине Берзарин пересел в трофейный вермахтовский мотоцикл «Цюндапп» («Zündapp KS-750») с коляской, прозванный за свои габариты, мощь и цвет «зелёным слоном».
Рано утром 16 июня 1945 года Берзарин, сидя за рулём мотоцикла, со своим ординарцем Петром Лаховым в коляске подъезжал к перекрёстку улиц Schloßstraße/Ecke Wilhelmstraße, ныне Am Tierpark/Ecke Alfred-Kowalke-Straße в берлинском районе Friedrichsfelde. По поперечной улице двигалась колонна «Студебеккеров», с одним из них и столкнулся Берзарин, есть предположение, что у «зелёного слона» отказал тормоз. Смерть наступила мгновенно, вместе с генералом погиб и Лахов.
Гибель Берзарина породила целый пучок версий слухов и легенд, бытующих до сих пор. Этому немало способствовало то, что расследование обстоятельств гибели вели органы контрразведки «Смерш», к материалам, доставленным в Москву, доступа исследователей нет и поныне.
Версия, в соответствии с которой Берзарин был убит в результате чьей-то злонамеренной воли, по мнению вышеупомянутого историка Петера Яна маловероятна, тем более что, как раскопал Ян, при вскрытии в крови у Берзарина были обнаружены следы алкоголя.
Серьёзная стадия опьянения была и у водителя «Студебеккера».
Николай Эрастович Берзарин похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.
Берлин хранит память о Берзарине
2 мая 1975 года Н. Э. Берзарину было присвоено звание почётного гражданина города Берлина, но после объединения Германии, в 1992 году, вместе с рядом других советских военачальников и солдат Берзарину в этом звании было отказано.
После жарких дискуссий историческая справедливость всё же восторжествовала – Сенат Берлина 11 февраля 2003 года вернул Берзарину звание почётного гражданина Берлина.
Ныне о Берзарине в Берлине напоминают площадь Bersarinplatz в берлинском районе Friedrichshain и мост Nikolai-Bersarin-Brücke в административном округе Берлина Marzahn-Hellersdorf.
16 июня 2005 года, к шестидесятилетию гибели Берзарина, на месте катастрофы посажена берёза, 24 июня 2013 года здесь же установлен памятный камень.
Надо сказать, что в советских официальных источниках сведения о жизненном и боевом пути Н. Э. Берзарина, его заслуги в деле спасения Берлина от хозяйственного коллапса и голодной смерти освещались неохотно и неполно – надо полагать, по причине его нелепой смерти.
Выскажу свою точку зрения – знание того, что Берзарин, всю свою жизнь тянувший строевую лямку, прошедший огонь и воды тяжёлой четырёхлетней войны, погиб так, как он погиб, вполне возможно, и вправду под воздействием «зелёного змия», не только не снижает его образ, но и придаёт ему живые, тёплые, достоверные краски.
Прожив всего сорок один год, Николай Берзарин сделал блестящую военную карьеру. И всё же звёздными часами в его жизни стали те недолгие пятьдесят четыре дня, когда он, комендант разрушенной, ненавистной в то время многими немецкой столицы, вдохнул в неё новую жизнь.
У Сталина были десятки талантливых, толковых, успешных командармов, но только один из них навсегда остался в немецкой истории как спаситель Берлина.
№ 13, 2014. Дата публикации: 28.03.2014
Наша справка |
Николай Эрастович Берзарин родился 1 апреля 1904 года в Петербурге. Его отец – токарь Путиловского завода, обрусевший латыш, мать – швея. Закончив три класса начальной школы, Николай начал работать в типографии, где получил специальность «переплётчик». |
Николай Эрастович Берзарин родился 1 апреля 1904 года в городе Санкт-Петербурге в семье рабочего. Николай, его брат и 4 сестры рано остались без родителей: отец умер в 1917 году, мать - в 1918 году.
В 1913 он поступил на вечерние курсы в Петроградской начальной школе, закончил образование со специальностью «переплётчик». 14 октября 1918 года Берзарин добровольно вступил в Красную Aрмию и сражался на Северном фронте против англо-американских интервентов. В 1921 участвовал в подавлении Кронштадтского восстания, и в должности помощника начальника пулемётной команды - в разгроме банд в Амурской области (1924).
С 1922 член ВЛКСМ. С 1926 года, после окончания учебных курсов офицеров пехоты в Москве, - член КПСС.
В 1925 он сочетался браком со служащей сберегательных касс Натальей Просинюк, с которой у них родились две дочери: Лариса (1926) и Ирина (1938). Окончил в 1925 пулемётные курсы и в 1927 году курсы комсостава СибВО. В 1927 возвращается в Сибири в Иркутск, где назначается командиром учебного подразделения школы командиров. Активно участвует в боях на КВЖД. С 1933 по 1935 - служит в штабе ОКДВА в Хабаровске. С 1935 по 1937 - командир 26-й стрелковой дивизии на Дальнем Востоке. До 1938 - Берзарин главный инструктор в штабе группы Амура.
В 1938, будучи командиром 32-й стрелковой дивизии, участвовал в боях у озера Хасан. В декабре 1938 назначен командиром 59-го стрелкового корпуса ОКДВА, а в июле 1940 года - заместителем командующего 1-й Краснознамённой армией Дальневосточного фронта. 26 мая 1940 Н.Э. Берзарину было присвоено звание генерал-майор.
В Великую Отечественную войну Н.Э. Берзарин вступил командующим 27-й армией Прибалтийского Особого военного округа, затем командовал 34-й армией Северо-Западного фронта; был заместителем командующего 61-й армией, 20-й армией, командующим 39-й армией соответственно на Западном, Калининском и 1-м Прибалтийском фронтах. В марте 1943 - тяжело ранен под Вязмой, после чего находился до августа 1943 года в военном госпитале.
С мая 1944 командовал 5-й ударной армией в наступательных операциях Советских Вооружённых Сил: Ясско-Кишинёвской, Висло-Одерской, Берлинской операциях. В штурме Берлина 5-й ударной армии под командованием Берзарина была поручена боевая задача особой важности - овладеть районом правительственных кварталов, расположенных в центре города, в том числе имперской канцелярией, где находилась ставка Гитлера. Берзарина ударная армия вошла 21 апреля в Берлин-Марцан (Berlin-Marzahn).
Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии при штурме Берлина и выдающиеся личные качества её командарма, удостоенного накануне Берлинской операции звания Героя Советского Союза, маршал Жуков] назначает 24 апреля 1945 Берзарина первым советским комендантом и начальником советского гарнизона г. Берлин. 28 апреля 1945 был опубликован подписанный Берзариным приказ № 1 «О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры». Городская комендатура разместилась в районе Лихтенберг (Berlin-Lichtenberg), в то время как штаб-квартира советского гарнизона, которая также подчинялась ему, находилась в районе Карлсхорст (Berlin-Karlshorst).
Лучшие дня
Как городской комендант он выступает за восстановление порядка, создаёт городскую полицию и предоставляет заказы для снабжения населения. Кроме того, он приглашает первый послевоенный магистрат и беспокоится об оживлении культурной жизни в городе.
16 июня 1945 Берзарин погиб при аварии мотоцикла в конвое грузового автомобиля в Берлин-Фридрихсфельде (Berlin-Friedrichsfelde) на перекрёстке Шлоссштрассе и Вильгельмштрассе (Schloßstraße/Wilhelmstraße) (ныне: у Тиерпарка/улица Альфреда Ковальке (Am Tierpark/Alfred-Kowalke-Straße)). Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
По одной из версий, личным водителем у Берзарина в это время был некий Александр, который, как выяснилось немного позже, проходил подготовку в немецкой разведшколе. Обнаруженное личное дело этого человека в одном из домов под Берлином среди разбросанным архивных документов было отправлено в Москву. Свидетелем этого факта был ныне покойный Кузнецов Николай Степанович (1910 г.р.) из Бийска Алтайского края, живший на одной улице с будущим космонавтом Г.С.Титовым[источник?].Он воевал с этим Александром, и когда случилась трагедия, однополчане подбадривали Александра, собирали вещмешок перед отправкой его в Москву. Но когда в личном деле была найдена фотография, и присутствовашие при этом (в том числе Кузнецов Н.С.) узнали Александра, они вспомнили его странную привычку выкрикивать на немецком языке команды, за что ему попадало от командира.Кроме того, Н.С.Кузнецов дружил с ординарцем генерала Берзарина и был свидетелем их совершенно дружеских отношений.
Награды
Герой Советского Союза
2 ордена Ленина
2 ордена Красного Знамени
орден Суворова 1-й и 2-й степеней
орден Кутузова 1-й степени
орден Богдана Хмельницкого 1-й степени
орден Красной Звезды
Память
Н. Э. Берзарин - почетный гражданин города Берлина. Это звание дано ему в 1975 посмертно властями ГДР. После объединения Германии исключён из списков почётных граждан (1992). 11 февраля 2003 сенатом Берлина статус почётного гражданина после повторного изучения обстоятельств восстановлен. Как лишение, так и повторное присуждение звания «Почетный гражданин города Берлин» («Ehrenbürger Berlins») сопровождались сильными политическими спорами. При этом Берзарина упрекали в том числе, ответственным как главнокомандующего Красной Армии в Прибалтике за высылку более чем 47.000 жителей Латвии. Противники чествования Берзарина принимают его участие в восстановлении Берлина как чистое исполнение долга и оценивают его участие в режиме Сталина как предосудительное.
В Берлинском районе Фридрихсхайн (Friedrichshain) его именем названа площадь «Площадь Берзарина» (Bersarinplatz); с апреля 2005 в районе Берлина Марцан-Хеллерсдорф (Marzahn-Hellersdorf) его именем назван мост «Мост Николая Берзарина» (Nikolai-Bersarin-Brücke).
Также именем Н. Э. Берзарина названа улица в Москве.
Имя Героя Советского Союза генерал-полковника Николая Эрастовича Берзарина мало кому сейчас известно. Может, кто-то и вспомнит, что он был комендантом Берлина в мае -июне 1945 года, но и только. Еще меньше скажут, что он почетный гражданин Берлина.
Но уже само по себе сочетание – комендант оккупированного города, он же его почетный гражданин – вызывает законный интерес.
А в рамках непрерывных попыток «десоветизировать» всю нашу историю как период абсолютного зла и бесчеловечности, этот эпизод представляет особый интерес.
24 апреля 1945 года маршал Жуков назначил командующего 5 ударной армией Н.Э. Берзарина первым советским комендантом и начальником советского гарнизона г. Берлин. А 28 апреля был опубликован Приказ №1«О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры».
В интернет-источниках этот период описан весьма скупо: «Как городской комендант он выступает за восстановление порядка, создаёт городскую полицию и предоставляет заказы для снабжения населения. Кроме того, он приглашает первый послевоенный магистрат и беспокоится об оживлении культурной жизни в городе.
Н.Э. Берзарин находился в должности коменданта Берлина 54 дня».
Рассмотрим же эти «54 дня» более подробно.
Источник – Журнал «Россия - XXI», №5, 2014, статья Игоря Максимычева «Место ГДР в истории XX века». В статье рассматриваются вопросы послевоенных взаимоотношений СССР, Восточной и Западной Германии, Запада в целом. Полную версию статьи можно прочитать , стр 22-41.
«Процесс послевоенного примирения русских и немцев начался в Восточной Германии. Его основу заложили вступившие на германскую землю советские солдаты, на чьи плечи легла миссия не только победить в самой кровопролитной войне в истории человечества, но и помочь побежденным немцам выжить среди руин, которыми окончилась начатая ими самими военная авантюра. Об этой стороне ратного подвига Красной Армии наглядно рассказывает связанный с Берлином короткий, но, пожалуй, самый важный эпизод биографии генерал -полковника Н.Э.Берзарина.
Командовавший штурмовавшей столицу рейха 5-й ударной армией Берзарин был 24 апреля 1945 года, еще до окончания военных действий в черте города, назначен начальником берлинского гарнизона. 2 мая, после окончания боев в столице рейха, он стал первым военным комендантом Берлина. Кадровый военный, участвовавший еще в боях у озера Хасан на Дальнем Востоке и прошедший всю Великую Отечественную «от звонка до звонка», он сразу же всю свою кипучую энергию и организаторский талант посвятил спасению берлинцев от последствий многодневного и кровопролитного финального сражения войны. После капитуляции город представлял собой груду развалин объемом более 75 миллионов кубометров. Более 600 тысяч квартир были разрушены, все жизненные артерии – электричество, вода, газ и канализация – выведены из строя. В практически стертом с лица земли Берлине Берзарину пришлось восстанавливать городскую инфраструктуру, налаживать медицинское обслуживание населения, снабжение людей водой, газом и электричеством, заботиться о спасении деятелей культуры и детей, обеспечивать поставки продовольствия и предметов первой необходимости. Именно благодаря подвигу спасения города, который уже по сути перестал существовать, советский генерал навсегда остался в благодарной памяти берлинцев, начавших новую мирную жизнь неожиданно скоро и без дополнительных встрясок. Кстати, Акт о безоговорочной капитуляции Германии был подписан в здании бывшего саперно-инженерного училища вермахта в берлинском пригороде Карлсхорст, в котором первоначально размещался штаб 5-й ударной армии. Это Берзарин предложил Г.М.Жукову провести там церемонию капитуляции: все остальные пригодные для этой цели здания в Берлине были разрушены.
Уже 4 мая вновь заработало берлинское радио. 13 мая стали функционировать первые автобусные линии; в тот же день состоялся первый концерт Берлинского камерного оркестра. 14 мая введены в действие первые линии метро. 15 мая вышла в свет первая берлинская газета – орган советских оккупационных властей на немецком языке «Тэглихе рундшау» («Ежедневное обозрение»). На следующий день в городе открылись первые 30 кинотеатров. 19 мая начал работать первый демократический магистрат Берлина во главе с либеральным политиком Артуром Вернером. В тот же день начала формироваться берлинская полиция. 20 мая прошел первый послевоенный футбольный матч. Днем позже стала выходить первая немецкая газета «Берлинер цайтунг».
26 мая состоялся первый концерт Берлинской филармонии; на следующий день – первое театральное представление в театре «Ренессанс».
30 мая стало переломным моментом в обеспечении города электричеством: в 11 из 21 берлинских районов оно стало подаваться на постоянной основе. 1 июня возобновились занятия в берлинских школах. 7 июня Берзарин отдал приказ увеличить на 50% выпечку хлеба для населения. 10 июня открылся Немецкий театр на Шуман-штрассе. 15 июня
образован центральный комитет берлинского отделения СДПГ. В этот же день состоялось первое представление Берлинского оперного театра.
18 июня открыла свои двери Берлинская высшая школа изобразительных искусств. В городе не допустили возникновения эпидемий, его на селение возросло (за счет возвращения людей, бежавших от военных действий) за месяц с одного миллиона при окончании боев до трех миллионов в момент выдачи новых продуктовых карточек. Нигде в Германии возвращение к нормальной мирной жизни не прошло так стремительно, как в Берлине.
В 1946 году в еще едином Берлине в память о его первом военном коменданте, погибшем за год до этого в нелепом дорожно-транспортном происшествии, появились площадь Берзарина (бывшая Бальтен-плац) и улица Берзарина (бывшее Петерсбургер-шоссе).
В 1975 году, к 30-летию Победы, первому военному коменданту города было присвоено звание почетного гражданина Берлина (столицы ГДР).
Оба раза городские власти принимали соответствующие решения по инициативе самих берлинцев. После присоединения ГДР к ФРГ новое городское руководство с преобладающим влиянием западноберлинского ХДС начало искоренение памяти об СССР из истории Берлина. Населению берлинского района Фридрихсхайн удалось отстоять сохранение названия площади Берзарина, однако улицу Берзарина стали именовать Петерсбургер-штрассе. В 1992 году имя Берзарина не было включено в пересмотренный список почетных граждан объединенного Берлина, что вызвало энергичный протест в обеих частях столицы Германии.
Пока у власти в городе стоял ХДС, этот протест, нашедший отражение в соответствующем постановлении городского парламента, не принимался во внимание. Лишь когда берлинский сенат перешел в руки СДПГ и ПДС, решение об исключении имени Берзарина из числа почетных граждан Берлина было отменено. Это произошло в феврале 2003 года
в рамках торжественной церемонии в городском парламенте. Портрет Берзарина занял свое место в официальной галерее почетных граждан города».
Как мы видим, попытки истребить историческую память относительно советского периода истории идут повсеместно. Особенно яростно это происходит сейчас на Украине.
Наши доморощенные «правозащитники» хотя и отстают от своих украинских «коллег», но работают в этом направлении весьма активно. Их отличает напористость, наглость, ощущение полной безнаказанности и – умение выжидать. Они умело «прощупывают» общество на предмет «докуда можно» и – действуют.
Из последнего:
1. Демарш Киселева на государственном телеканале по поводу переименования станции метро «Войковская», где он, мерзко кривляясь, «живописал преступления» большевиков и атаковал Ленина. Реакцию на него можно прочитать ,
Как мы видим, они затаились до поры, а теперь вновь вылезли из щелей. И пошли в атаку. Но общество, которое они так презирают и ненавидят, не допустит десоветизации сейчас так же как почти 5 лет назад. И ответит даже более консолидированно. Немцы отстояли советскую историю, а нам поступить иначе не позволят ни наши предки, ни совесть, ни История.
Вернемся к генералу Берзарину и его деятельности на посту коменданта Берлина. И осмыслим то, что он и наши солдаты совершили в мае-июне 1945. Проявив истинный гуманизм по отношению к жителям поверженного города, они в очередной раз продемонстрировали миру, что Русский Солдат – это миссия.
Миссия защитника, а не карателя. И в этом – сила русского оружия, русского героизма и Русского Духа.
Никола́й Эра́стович Берза́рин (19 марта [1 апреля ] , Санкт-Петербург - 16 июня , Берлин) - советский военачальник . Командующий 27-й , 34-й , 39-й и 5-й ударной армиями РККА во время Великой Отечественной войны . Первый комендант взятого советскими войсками Берлина и начальник Берлинского гарнизона (24 апреля 1945 - 16 июня 1945 года). Генерал-полковник (20 апреля ). Герой Советского Союза (6 апреля ).
Биография
Николай Эрастович Берзарин родился 1 апреля 1904 года в городе Санкт-Петербурге в семье рабочего. Николай, его брат и 4 сестры рано остались без родителей: отец умер в 1917 году , мать - в 1918 году .
Гражданская война
Великая Отечественная война
Николай Эрастович Берзарин был преданный сын Коммунистической партии, патриот Родины, опытный, волевой, дисциплинированный командир. Командуя армиями, Н. Э. Берзарин в Ясско-Кишинёвской , Висло-Одерской ,Берлинской и других операциях проявил себя талантливым военачальником. К разработке операций и руководстве войсками относился вдумчиво, творчески выполняя приказы высшего командования.
Жуков Г.К Воспоминания и размышления
Комендант Берлина
Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии при штурме Берлина и выдающиеся личные качества её командарма, удостоенного накануне Берлинской операции звания Героя Советского Союза, маршал Жуков назначает 24 апреля 1945 года Берзарина первым советским комендантом и начальником советского гарнизона г. Берлин.
Учитывая наиболее успешное продвижение 5-й ударной армии, а так же особо выдающиеся личные качества её командарма Героя Советского Союза генерал-полковника Н.Э Берзарина, 24 апреля командование назначило его первым советским комендантом и начальником советского гарнизона в Берлине.
Четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Жуков Г.К Воспоминания и размышления . Том 2. 3-е издание. - М.: Издательство Агентства печати Новости, 1978. С.308.
Как городской комендант он выступает за восстановление порядка, создаёт городскую полицию и предоставляет заказы для снабжения населения. Кроме того, он приглашает первый послевоенный магистрат и беспокоится об оживлении культурной жизни в городе.
Н. Э. Берзарин находился в должности коменданта Берлина 54 дня.
Гибель
16 июня 1945 года Берзарин погиб в автокатастрофе на перекрёстке Шлоссштрассе
и Вильгельмштрассе
(ныне Ам-Тирпарк и Альфред-Ковальке-Штрассе) в берлинском районе Фридрихсфельде (нем. Friedrichsfelde
).
Его гибель породила несколько версий смерти, слухов и легенд. По первой версии, причиной аварии явилось то, что генерал Берзарин раньше ездил по Берлину на двухколесном американском мотоцикле «Harley». В то утро он впервые сел за руль подаренного ему накануне трофейного немецкого «Zündapp KS 750 » с коляской. На перекрестке Шлоссштрассе-Вильгельмштрассе наперерез шла колонна советских грузовиков со стройматериалами. Мотоцикл генерала на скорости 70 км/ч приблизился к перекрестку, и генерал Берзарин, решив проскочить сквозь колонну, нажал на газ. Однако сказались отсутствие навыков езды на мотоцикле с коляской, Берзарин потерял управление, и ударившись о левый борт грузовика, получил множественные тяжелые ранения головы и груди, и погиб на месте. Вместе с ним погиб его ординарец, сидевший в коляске мотоцикла. Эта версия как «официальная», была подана в Москву Сталину.
По свидетельству немецкого историка-исследователя, автора биографической книги о Берзарине, директора Немецко-русского музея в Карлсхорсте , д-ра Петера Яна , при вскрытии в крови у Берзарина были также обнаружены следы алкоголя. Серьёзная стадия опьянения была и у водителя грузовика.
По другой версии, которую также озвучил др. Петер Ян, по показаниям одного свидетеля аварии, никакой колонны грузовиков не было. Мотоцикл Берзарина на полном ходу врезался передним колесом в высокий каменный бордюр и мотоциклист, вылетев из седла, пролетел большую дугу в воздухе.
Третья версия исходит от Фритца Ковиршке, шофера крупного берлинского полуподпольного предпринимателя Ф. Ашингера, с которым Берзарину приходилось иметь дела в связи со снабжением города продовольствием. Однажды генерал взял себе в фирме Ашингера дорогой спортивный «Horch » с номерными знаками IA-7001. Вскоре его «Horch» попал в ДТП со смертельным исходом на гоночной трассе АФУС под Берлином .
Николай Эрастович Берзарин похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище .
Память
- Н. Э. Берзарин - почётный гражданин города Берлина . Это звание было присвоено ему посмертно правительством ГДР в 1975 году . После объединения Германии в 1992 году Берзарин был исключён из списков почётных граждан вместе с рядом других советских военачальников. После жарких дебатов 11 февраля 2003 года Сенат Берлина с подачи правящего бургомистра Клауса Воверайта всё же вернул Берзарину звание почётного гражданина Берлина на основании дополнительного изучения материалов.
- В берлинском районе Фридрихсхайн его именем названа площадь (нем. Bersarinplatz ).
- С апреля 2005 года в административном округе Берлина Марцан-Хеллерсдорф имя Берзарина носит мост (нем. Nikolai-Bersarin-Brücke ).
- Имя Н. Э. Берзарина носит улица в Москве , а также улица в Донецке .
- В сентябре 1999 года в российско-германском Музее Берлин-Карлсхорст была развернута документальная выставка, посвященная жизни генерала Берзарина и его деятельности на посту коменданта. Директор музея, историк Петер Ян говорил: «Я родился близ Берлина и фактически являюсь берлинцем с шестого месяца жизни. Конечно, меня особенно интересует все, что связано с историей родного города. А в ней трудно найти более драматический период, чем конец апреля - начало мая 1945 года. Поэтому не может не привлекать внимание фигура человека, который в это время принял под своё «командование» целый город, руководил жизнью оставшихся в нем двух миллионов обывателей».
Награды
- Герой Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 5656)
- Орден Суворова I и II степеней
- Орден Кутузова I степени (22.09.1943)
- Орден Богдана Хмельницкого I степени
- Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Иностранные награды:
- Командор ордена Почётного Легиона (9 мая 1945), (Франция)
Звания
- Комбриг (31 декабря 1938)
- Генерал-майор (4 июня 1940)
- Генерал-лейтенант (28 апреля 1943)
- Генерал-полковник (20 апреля 1945)
Кино
Напишите отзыв о статье "Берзарин, Николай Эрастович"
Примечания
Литература
- Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь. М.; Жуковский: Кучково поле, 2005.
- Скоробогатов, Василий. Генерал Берзарин. Дойти до Берлина. М.: Эксмо, 2007, 380 с.
- Peter Jahn. Bersarin Nikolaj. - Elefanten Press, Berlin, 1999. ISBN 3-88520-753-2
- Главный миф XX века / Дмитрий Лысков. - М. : Эксмо: Яуза, 2010. - 286, с. ; 21 см. - (1937. Большой террор). - Библиогр. в примеч. в конце разд. - В прил. включ. ист. материалы. - 3000 экз. - ISBN 978-5-699-40066-9
Ссылки
. Сайт «Герои Страны ».
Отрывок, характеризующий Берзарин, Николай Эрастович
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
БЕРЗАРИН Николай Эрастович , советский военачальник, генерал-полковник (1945). Герой Советского Союза (06.04.1945).
Родился в семье рабочего. Окончил вечерние курсы Петроградской начальной школы. В 1918 г. добровольно вступил в Красную Армию. Военную службу начал красноармейцем 17-й армии Петроградского боевого участка. В годы Гражданской войны принимал участие в боевых действиях на Северном фронте, в подавлении Кронштадтского восстания 1921 г. После окончания в 1923 г. 2-х Петроградских пехотных командных курсов командовал отделением, а с марта 1924 г. — взводом в полковой школе 5-го Амурского стрелкового полка. В том же году помощником начальника пулеметной команды принимал участие в разгроме бандформирований в Амурской области. В 1925 г. окончил пулеметные курсы при Стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна. С октября 1928 г. командир курса на командных курсах Сибирского военного округа. В 1931-1932 гг. командир роты, затем до 1934 г. помощник начальника отдела боевой подготовки штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА). В 1935-1937 гг. командир и военком 77-го Новгородского стрелкового полка 26-й стрелковой дивизии.
С августа 1937 г. — начальник отдела боевой подготовки Приморской группы войск ОКДВА. В 1938 г. назначен командиром 32-й стрелковой дивизии, с которой участвовал в боях против японцев в районе оз. Хасан. В феврале 1939 г. Берзарин был назначен командиром 59-го стрелкового корпуса 1-й Отдельной Краснознамённой армии. В июне 1940 г. ему было присвоено звание генерал-майора, а в июле того же года назначают заместителем командующего 1-й Отдельной Краснознаменной армией Дальневосточного фронта. С мая 1941 г. генерал-майор Н.Э. Берзарин — командующий 27-й армией Прибалтийского Особого военного округа.
С началом Великой Отечественной войны 27-я армия в составе Северо-Западного фронта обороняла побережье Балтийского моря, а с июля вела оборонительные бои в районе Двинска, на холмском, затем демянском направлениях. В начале октября соединения армии остановили наступление войск противника на рубеже озёр Велье, Селигер. С декабря 1941 г. Берзарин командовал 34-й армией, которая в январе — мае 1942 г. участвовала в Демянской операции. С октября 1942-го по сентябрь 1943 г. он занимал должность заместителя командующего 61-й, а затем 20-й армией, которая отличилась в боях с противником на ржевско-вяземском плацдарме и в Ржевско-Вяземской операции 1943 г. В марте 1943 г. был тяжело ранен под Вязьмой, а в апреле того же года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. В сентябре 1943 г. Н.Э. Берзарина назначают командующим 39-й армией, последовательно входившей в состав Западного, Калининского и 1-го Прибалтийского фронтов. Войска армии успешно действовали в ряде наступательных операций на витебском направлении, при прорыве сильно укреплённой обороны противника, штурме крупных населённых пунктов.
С мая 1944 г. и до конца войны — командующий 5 ударной армией на 3-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. Армия освобождала Правобережную Украину и внесла весомый вклад в успех Ясско-Кишинёвской, Варшавско-Познанской, Висло-Одерской и Берлинской наступательных операций. 20 апреля 1945 г. Н.Э. Берзарину было присвоено звание генерал-полковника, а 24 апреля он был назначен первым советским комендантом Берлина. 28 апреля был опубликован подписанный Берзариным приказ № 1 «О переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры». Погиб в автомобильной катастрофе в берлинском районе Фридрихсфельд. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Награжден: 2 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Суворова 1-й и 2-й ст., Кутузова 1-й ст., Богдана Хмельницкого 1-й ст. и Красной Звезды, а также медалями.
